Большой простор для тупика. «Контекст»
Рассылка Би-би-си, 2 июня 2025
Добрый вечер! С вами команда рассылки «Контекст» Русской службы Би-би-си.
Когда происходит большая новость, бывает, кажется, что за ней пойдут еще и еще. Сочетание воскресных налетов на российские авиабазы с новым раундом переговоров в Стамбуле могло родить какое-то новое большое событие. Но не родило — удивительная акция украинских спецслужб остается очень необычным эпизодом в войне, которая, видимо, еще долго будет перемалывать людские жизни и судьбы.
Перешлите это письмо друзьям и родственникам, которые еще не подписаны на рассылку «Контекст». Подписаться можно здесь!
Инструкция, как подписаться на раздел «Контекста» в Substack — здесь.
БОМБАРДИРОВЩИКИ БЫЛИ НЕ «В ДОМИКЕ»
В домике были дроны
OSINT-аналитики изучают спутниковые данные, пытаясь понять, сколько самолетов, каких именно и насколько безвозвратно потеряно в результате налета роев маленьких украинских беспилотников на несколько военных аэродромов в России.
Результаты подсчета пока что ниже, чем-то, что провозглашали руководители Украины и ее спецслужб по горячим следам в воскресенье (41 поврежденный самолет — утверждает СБУ, независимо подтверждены удары по 11). Пока нет проверяемых данных о том, что дроны, вылетавшие из фур, припаркованных неподалеку от авиабаз, поразили военные самолеты в Рязанской и Ивановской областях, как-то утверждают украинские военачальники. Подробный разбор о том, какие цели доказано поражены, подготовил наш военный обозреватель Павел Аксенов.
Это не отменяет того, что замысел воскресной диверсии крайне дерзкий, а исполнение — креативное и почти (одна из фур, в которой ехали времянки с дронами, взорвалась, не выпустив заряды) безупречное. В дни, когда расстановка сил на фронтах меняется не в лучшую для Украины сторону, это ассиметричное военное нападение укрепляет моральный дух не хуже, чем прошлогодний прорыв ВСУ в Курскую область.
Нужно время и для того, чтобы обоснованно сказать, каков реальный ущерб, нанесенный воскресным авианалетом российской «ядерной триаде», к воздушной компоненте которой относят оказавшиеся под ударом самолеты.
«Все три российских тяжелых бомбардировщика — Ту-95МС, Ту-160 и Ту-22М3 — могут нести ядерное оружие, — пишет наш автор. — При этом бомбардировщики заметно отличаются от других компонентов триады — в отличие от ракет, они более свободно перемещаются, их можно применять в неядерном оснащении, они более устойчивы для первого ядерного удара, потому что могут находиться в воздухе. Поэтому, хотя самолеты и кажутся немного устаревшим видом ядерного оружия, на самом деле они очень важны, и потеря как минимум пяти Ту-95МС (а максимум — семи) из полусотни — сильное ослабление стратегических сил».
Российские власти спустя сутки после налетов на аэродромы ничего по сути не сказали, ограничившись словами «возгорание единиц техники» и почему-то назвав произошедшее терроризмом.
Даже самых убежденных сторонников Кремля среди населения России это, кажется, не убедит: пощечина российской обороне выглядит серьезной и нанесена исключительно в военном поле — в отличие от подрыва мостов в Брянской и Курской областях, которые российский СК также расследует как теракты: в первом случае с рельсов сошел пассажирский поезд, семь человек погибли и еще десятки пострадали. Эти события Украина официально не комментировала.
Характерно, что о крушении поезда российские государственные СМИ пишут куда более обильно и хлестко, чем о потере бомбардировщиков. Хотя тут работу им осложнила смена «методички»: после того, как из официальных заявлений правоохранителей исчезло слово «подрыв», описание произошедшего стало более хаотичным.
Чем особенным российские генералы ответят Украине, мы не знаем, но мало кто сомневается, что в какой-то момент они попытаются провести нерядовую акцию отмщения.
На подрыв Крымского моста в октябре 2022 года Россия ответила через 48 часов волной ракетных ударов, которые открыли новое измерение в этой войне — разрушение гражданской инфраструктуры Украины. За три года понятие мощного нападения в этой войне изменилось в сторону куда больших разрушений и еще больших людских жертв.
СТАМБУЛ. ВТОРАЯ ПОПЫТКА
Новые «переговоры» оказались вдвое короче предыдущих
Потери российских бомбардировщиков за тысячи километров от фронта — напоминание российским переговорщикам: все прокламации о готовности Кремля вести войну еще хоть двадцать лет должны быть поделены на то, что противник умеет планировать сложные и долгие в исполнении операции, ликвидация последствий которых займет месяцы и годы.
Впрочем, и радостные эмоции на украинской стороне можно назвать шапкозакидательством. Один даже очень чувствительный удар по тылам не станет решающим аргументом для Кремля в пользу прекращения войны, а на фронтах российская военная машина, пусть и ценой невообразимых потерь среди своих солдат, продолжает продавливать оборону ВСУ.
Стали ли противники хоть чуть-чуть ближе к реальным переговорам и прочному перемирию? Это по началу новой встречи в Стамбуле совершенно не понятно, но ее длительность — всего час — говорит о том, что никаких существенных дискуссий пока нет. До встречи Россия так и не предоставила свой «меморандум» — набор стартовых условий для начала предметных консультаций. А были бы, полагают некоторые комментаторы, так можно было бы о чем-то начать рассуждать.
Украина передала свои предложения США, и из опубликованного агентством Рейтер списка видно, что простор для тупиков, простите за каламбур, огромен: нет ни намека на готовность как-то признавать статус захваченных Россией украинских территорий, идти на ограничения своих вооруженных сил, законодательно отказываться от пути в НАТО или провозглашать нейтральность.
Украина предлагает начать с месячного перемирия. Москва, если опираться на предыдущие заявления президента Путина, хочет прекращать огонь бессрочно, но — только после выполнения ее условий, среди которых пресловутое «устранение первопричин», идущих то ли в 2021-й, то ли в 2013-й, то ли в 1991-й год, то ли к печенегам и половцам. Вероятно, более точный список российских позиций станет известен после того, как его получила в зале переговоров украинская сторона.
Вторая стамбульская встреча не говорит о том, что пропасть в позициях хоть как-то сужается. Единственным результатом майских переговоров был масштабный обмен пленными, и даже к этому, как полагают, стороны подтолкнули хозяева переговорной площадки, которым надо было показать хоть какие-то результаты.
Возможности для таких жестов еще остаются — вышедший к журналистам после короткой встречи министр обороны Украины Рустем Умеров сообщил, что будет новое возвращение пленных. На этот раз обмен затронет молодых и тяжелораненых военных. Будет проведет и масштабный — по шесть тысяч с каждой стороны — обмен телами погибших на поле боя. Руководитель российской делегации Владимир Мединский пояснил, что стороны разработают схему коротких — на 2-3 дня — прекращений огня на разных участках фронта для того, чтобы военные с обеих сторон могли эвакуировать тела погибших.
Но отсутствие хотя бы маленьких политических подвижек подчеркивает все более очевидный факт: и Россия, и Украина пока занимаются декоративным процессом для того, чтобы не злить президента США, который так хочет добиться долгожданной «сделки», и не терять внимание Америки к попыткам каждой из сторон закончить войну с минимальным ущербом для своих позиций.
ПОЛЬША: ПОБЕДИЛ ЕВРО- И УКРАИНОСКЕПТИК
Почему поляки уже не столь радушны к беженцам от войны?
На президентских выборах в Польше победил Кароль Навроцкий, носитель консервативных взглядов и сторонник отхода от дальнейшей европейской интеграции.
Шокирующей его победа (с крохотным перевесом) над проевропейским кандидатом Рафалом Ташковским не была: в первом туре выборов третье и четвертое место достались политикам, которые представляют консервативные и ультраправые взгляды, и понятно, что во втором туре Навроцкий подобрал их голоса.
Должность президента в Польше сама по себе не сверхвлиятельна, но среди полномочий главы государства — блокирование законопроектов, выходящих из парламента. Так что у правительства Дональда Туска, состоящего из представителей либеральных и правоцентристских партий, могут быть проблемы с проведением законов, вызывающих протест у консервативной части общества.
Сценарий, при котором противодействие президента и правительства приведет к внеочередным парламентским выборам, совершенно не исключен, и укрепление правоконсервативных сил в Сейме вполне вероятно.
Свою кампанию Навроцкий завершал у памятника жертвам Волынской трагедии — периода массовых убийств поляков в годы Второй мировой, который до сих пор осложняет отношения между Польшей и Украиной.
Это — повод познакомить вас со статьей нашего коллеги Святослава Хоменко о меняющемся отношении поляков к беженцам из Украины. Их Польша в начале войны приняла почти полтора миллиона. За три года число зарегистрированных в Польше украинских вынужденных переселенцев снизилось примерно на треть, но по-прежнему составляет около миллиона.
По данным Польского института изучения общественного мнения, в этом году число испытывающих к украинцам антипатию впервые превысило долю тех, кто относится к ним с симпатией. Фундаментальная поддержка Украины в войне с Россией — одно, отношение к людям, поселившимся на соседней улице, это, видимо, другое. Буллинг в школах, отказ сдавать квартиры украинкам, рандомные оскорбления на улицах — вот проблемы, о которых часто сообщают вынужденные переселенцы.
Социологи изучают эти перемены. Среди объяснений и нетипичный социальный портрет беженца — спасавшиеся от войны зачастую были более обеспечены, чем среднестатистический поляк, и экономическое давление, которое сопровождало программы помощи украинскому экспорту, и просто долгая, вязкая война, конца которой не просматривается. Щедрость и благородство — не бесконечный ресурс, полагают социологи.
Добавить питательную среду из мифов и предубеждений, которую плодят социальные сети, — и объяснение того, почему к украинцам стали относиться хуже, приобретает законченную форму. Но детальный разбор объективных и вымышленных проблем, который представляет наш коллега, очень интересный, рекомендуем вам почитать его.
