Как двое россиян переехали в Украину, попали в оккупацию и стали наводчиками. «Контекст» от Насти Лотаревой
Рассылка Би-би-си, 29 апреля 2025
Всем привет! Меня зовут Настя Лотарева, я редактор Русской службы Би-би-си и сейчас редко пишу тексты — но недавно встретилась одна история, про которую я хочу рассказать подробнее. Мы ее написали с Ильей Барабановым (власти РФ все еще считают нас обоих «иноагентами»), и если вы хотите просто почитать текст, а не мои мысли по этому поводу — вот здесь ссылка откроется без ВПН.
НА СВОЕМ МЕСТЕ
Как и почему люди делают выбор на войне
Однажды я поссорилась с лучшим другом — из-за коллаборационистов. Это было задолго до вторжения — бомбардировки Киева и оккупация Россией Запорожья и другой украинской земли могли бы нам явиться только в страшных снах, поэтому обсуждали мы времена Второй мировой войны. Друг предлагал посмотреть на коллаборационизм шире моего радикального неприятия: у тех, кто шел на сотрудничество с врагом могли быть свои причины, жизнь вообще сложная и не черно-белая. Теоретически-то да, а на практике, обсуждая эту тему, я так на него разозлилась, что чуть не вышла из автобуса, на котором мы ехали.
Три года полномасштабной войны показали нам очень многое, и все же была тема, к которой я относилась так же сложно, как и к коллаборационизму. И на территории России, и на территории Украины все это время действуют наводчики. Это люди, которые наводят ракеты врага на военные и гражданские цели, фотографируют технику и средства ПВО, сообщают о местах сосредоточения живой силы. Например, РБК-Украина сообщает, что за помощь россиянам с начала войны осуждено более 800 человек, еще некоторое количество людей ожидает приговора. «Предателями, в основном, движут два мотива — либо заработок, либо идеология», — говорят украинские журналисты. Сколько людей осуждено за подобное в России — статистики нет, за это судят военные суды, заседания происходят в закрытом режиме, а статистикой делиться никто не спешит.
Недавно наводчик из Белгородской области дал подробное, но анонимное интервью «Новой газете Европа» с объяснением своей мотивации (наши коллеги признаны нежелательной организацией, и поэтому я не могу поставить на них ссылку, но при желании вы легко найдете эту статью сами). Особенно жутко, что это интервью взяла журналистка, которая сама пережила обстрелы в Белгороде и могла бы попасть под наведенную этим человеком ракету.
История, про которую мы рассказываем, пришла к нам в виде «россияне-пенсионеры переехали из России в Украину, оказались под оккупацией и начали помогать СБУ, а потом сбежали в Европу». Это казалось совершенно невероятным, и мы поехали знакомиться с Сергеем и Татьяной Воронковыми. Да, сейчас это редкость, но они захотели рассказать свою историю не анонимно. Потому что им кажется важным то, что они делали.
Пенсионеры оказались бодрыми и деятельными людьми, их история изобилует еще более удивительными подробностями — и мы их проверили, читайте на сайте. Но мы подробно задали и вопросы этические, а именно: считают ли они себя госизменниками, они же все равно граждане России, а помогали другому государству? Не боялись ли они, что «наведенная» ими ракета попадет по мирным людям или по гражданскому объекту? Почему они, в конце концов, не уехали, когда началась оккупация?
Ответы Татьяны и Сергея Воронковых таковы. Госизменниками они себя считали бы, если бы на Россию напали — а они пошли помогать врагу. Но тут они посчитали себя свободными от обязательств перед государством, которое дважды буквально выдавило их с привычного места жизни.
На вопрос про удары по гражданским объектам — они уверены, что их действия никому не повредили. Это сложно проверить, особенно в то время, о котором идет речь: в начале вторжения никто не жалел боеприпасов, а стороны все время обвиняют друг друга в ударах по гражданским объектам. Количество ударов российской стороны — ведь именно она находится на чужой территории и пытается захватить еще больше — велико, зафиксировано международными организациями и с каждым днем прибавляется. На оккупированную территорию россияне не пускают ни независимых журналистов, ни международные организации, поэтому фиксация невозможна.
И, наконец, последнее — почему они не уехали? Сергей отвечает, что однажды ему уже сказали «валить, если не нравится» — и он «свалил», из России в Украину. Когда к нему пришли второй раз, он хотел остаться в своем доме. Со своей женой, со своим садом, со своими, в конце концов, четырьмя собаками — они не могли их бросить и убежать, когда пришли российские войска. Татьяна и Сергей очень легко отвечают на эти вопросы, не задумываясь — помогая украинской армии, они чувствовали себя «на своем месте», поэтому и сомнений у них это не вызывало.
Возможно, стоило бы закончить эту рассылку каким-нибудь философским рассуждением о том, что мир все-таки сложный, а не черно-белый, но я воздержусь от оценочных суждений — просто еще раз призову вас прочитать текст, я не пересказала тут и половины из удивительной биографии Воронковых. А уж суждение, уверена, вы вынесете сами.
